Леонид Алёхин - Сердце Чёрного Льда [С иллюстрациями]
— Смотри в оба, — велел Червяк. — Внизу случаются места, где воздух отравлен. Канарейки почуют раньше нас, начнут биться. Сразу кричи.
Дерих разлил масло в фонари, запалил фитили. Все впятером обвязались веревкой. Лат с неожиданной для его габаритов легкостью спустился в лаз. За ним Дан, следом Дерих, Миха и Тинкин.
Желтые пятна света метались по стенам лаза, выхватывая непонятные метки давно сгинувших могильщиков да черные потеки. Загадочно мерцала Чаша в ладонях Дана. Миха смотрел то под ноги, то на нахохлившихся канареек. Сам дышал осторожно, будто пробуя на вкус затхлый здешний воздух.
Лаз, по которому местами приходилось ползти на корточках, вскоре расширился, и Миха с удивлением понял, что туннель, в который они вышли, в далеком прошлом был целой улицей. Под ногами угадывались остатки плит мостовой, в стенах перемежалась разная кладка — когда-то здесь стояли дома. Червяк подтвердил наблюдения Михи:
— Когда эрвидоры разбудили вулканы, целые кварталы похоронило. Орда прямо поверх отстраивалась. Изрядная часть города от землетруса под землю ушла. Железный Дворец Опустошителя, по слухам, целиком провалился, как стоял, так и сгинул. Одна дыра осталась, на ней Кантангу Башню Ночи построил. Как ее обрушили, так дыру завалили.
— Нам направо, — сказал Дан, указывая на Чашу.
Добрую версту шли по руслу погрузившегося под землю акведука. Дан поделился из прочитанного, что построенный еще во времена Философов акведук доставлял горячую подземную воду из ключей, питающих Сплавицу. Тарту обрушили его за ненадобностью, их машины добывали тепло из самых глубин земли. Совсем скоро они наткнулись на следы их работы — им стали попадаться узкие, немыслимо глубокие колодцы, из которых поднимался пар.
— Сами машины Безликих редкость, — сказал Лат. — Их порушили или разобрали и растащили по мастерским Россыпи. Но в некоторых труднодоступных местах, я слышал, попадаются.
— Лучше нам те места миновать, — заметил Дерих. — Много я слышал про изделия Тарту, и ничего хорошего от встречи с ними не сулили.
Чаша привела их на развилку, где решено было сделать небольшой привал. Долить масла в фонари, обсудить дальнейший маршрут.
— Игла указывает на запад, — сказал Лат, вновь расстилая свою карту. — Места знакомые. Нам бы их лучше обойти.
— Чего так?
— Во времена Орды там были подземные кузницы саллахов. В наследство карлики оставили ловушки, иные действуют до сих пор. Нам бы сделать крюк да пройти через район старых казарм. Там поспокойней.
— Я бы предпочел не отклоняться от пути, указанного Чашей, — сказал Дан.
— Хозяин — барин. Тогда ступаем гуськом, сторожко. Без моей команды ничего не делаем. Веселая прогулка кончилась.
Первая ловушка попалась им через полверсты. Лат жестом велел остановиться, приложил палец к губам. Указал на плиты пола впереди. В камне змеились мерцающие прожилки.
Червяк подобрал увесистый обломок и бросил на необычные плиты. Раздался звук, как будто разбилась тарелка. С угрожающим шорохом воздух рассек стальной полумесяц, подвешенный на маятнике. Он появился из одной стены и скрылся в другой. Если бы на его пути попался кто-нибудь, развалил бы пополам.
Жестами призывая к молчанию и тишине, Лат показал, что на ноги надо обуть холщовые мешки, тюки подхватить так, чтобы не звякнули. Впятером, замирая по первому движению Лата, крались по мерцающим камням. Когда миновали опасное место, Червяк сказал только:
— Срабатывает на звук.
Дальше был восьмиугольный бассейн с темной густой жидкостью. Лат не стал объяснять, в чем угроза, просто увел их в сторону. В одном месте пришлось ползти, каменные ухмыляющиеся маски на стенах, по словам Червяка, умели плеваться огнем или стальными язвящими стрелками. В другом загасили свет и пробирались на ощупь.
Перед узким, как кишка, коридором Лат сильно заколебался. Но игла в Чаше звала туда, а обходных путей не было. Лат достал из мешочка на поясе вязанку старых монет с квадратной дыркой в середине. Снимая монеты по одной с веревки, он подкидывал их, ловил в ладонь, а после катил по полу в коридор. Сузившимися глазами Лат следил, как катится, как крутится и падает монета.
— Идти точно за мной, — сказал он. — Один неверный шаг, стены сойдутся и нас всех подавят, как квашеную капусту.
Червяк повел их от монеты к монете, бросая перед собой новые. Шаг за шагом они преодолели коридор и оказались в круглом зале. Когда-то здесь была большая городская площадь. Ее завалило во время извержения, а трудолюбивые саллахи, поселившись в недрах Толоса, вновь расчистили и превратили в развязку подземных путей. Потемневшие от времени рельсы выходили из боковых коридоров и сплетались в середине зала. Опрокинутые разбитые тележки валялись подле них.
Здесь они наткнулись на следы войны. Тележки использовали как баррикады. Рядом лежали насквозь проржавевшие кольчужные фартуки саллахов, лишившиеся рукоятей боевые молоты и расколотые шлемы. Попадались черепа подземных карликов, человеческих костей не было. Победители забрали своих павших.
«Сражались, умирали, — думал Миха. — Выгрызали, небось, друг у друга каждую пядь. А теперь пыль одна лежит. Герои и трусы вперемешку».
Тинкин наклонился и подобрал железный ошейник. Удивительное дело, ржавчина, сожравшая остальные доспехи и оружие, ошейник пощадила. Приглядевшись, Миха заметил, что кругом тусклых металлических колец валяется немало. Застежек на них не было, как же их снимали-надевали?
— А никак, — ответил Дан на его вопрос. — Саллахи же в рабстве были, им ошейники прямо на шеях клепали.
— Если в рабстве, то чего они сражались? Сложили бы оружие, и все.
— Говорят, околдовал их Кан. Похитил сердца.
Миха вспомнил историю деда Ойона. Пригляделся к ошейнику в руках Тинкина. В железе виднелась четырехугольная выемка. С ней ошейник походил на оправу… для чего?
— Тинкин, бросил бы эту дрянь, не возился, — сказал Миха.
— Да, — поддержал Дан. — И в самом деле.
— Продать его все равно не получится, — обернулся Лат. — У ошейников дурная слава, перекупщики их не берут. Одно время валитские закупали, пытались в составе сплава разобраться, а потом и они перестали.
— Да мне, может, просто интересно, — Тинкин отшвырнул ошейник прочь.
Слова Лата подействовали на него больше всего. Ничем не брезговали могильные скупщики, а поди ж ты.
Игла тем временем указывала на едва заметное боковое ответвление. Притоптывающий от нетерпения Дерих махал рукой: идем, идем, идем.
Ответвление вело в тупик. В самом начале Лат указал на неприметную плиту в полу и велел обходить ее стороной. Обошли, столпились у стены в закутке пять на пять шагов. Игла упрямо указывала в стену.
— Кирку, — велел Дан.
Миха протянул ему инструмент. Дан поплевал на ладони, принял кирку и с маху врубился в кладку. Посыпалась щебенка, и без того тяжелый воздух наполнился пылью. К счастью, работать киркой пришлось недолго, за стеной обнаружилась ниша, в ней небольшой ящик из голубого металла.
Лат сунулся к нише, кивнул — все чисто. Дан бережно подхватил ящик и поставил его на пол. Следов ржавчины на нем не было, но металл ничуть не походил на тусклую сталь рабских ошейников.
— Эронова вещичка, — сказал Тинкин, бережно трогая резные уголки. — Я видел похожие на юге.
Лица друзей преобразились. Они проделали долгий и опасный путь, питаясь лишь слабой надеждой. Неужели цель достигнута?
Дан осмотрел и ощупал сундук, но не нашел замка. Тогда за дело принялся Дерих. Он ловко поддел крышку отверткой, и та подскочила, подброшенная пружиной. Все склонились над сундуком.
Внутри лежал огромный, размером с голову младенца сапфир, ограненный в форме сердца. На лицах Дана, Дериха и Тинкина отразилось искреннее недоумение.
— Славный, конечно, хабар, — выразил общие чувства Тинкин. — Но, Дан, разве мы камешек искали?
— Выходит, что его, — Дан водил туда-сюда Чашей, убеждаясь, что она с любого места указывает на сапфир. — Надо вынуть его и посмотреть, нет ли чего еще в сундуке.
Дан осторожно вынул камень. Дерих посветил в сундук, постучал по днищу и стенкам рукояткой пистоля.
— Пусто.
— Ладно, — Дан решал как всегда быстро. — Тинкин, хватай сундук. Как вернемся в лагерь, посмотрим на него внимательно. Я забираю камешек. Будем выбираться.
На доли секунды камень и ящик эронов целиком завладели их вниманием. Этим воспользовался Лат. Одной рукой он достал из тюка стеклянный шар, заполненный синей жидкостью. Второй зажал рот тряпицей. Размахнувшись, Червяк кинул шар под ноги Дану.
Из разбившегося шара во все стороны выплеснулись клубы синего дыма. Чуть вдохнув его, Миха выронил клетку с мечущимися канарейками и согнулся в приступе раздирающего грудь кашля. Не прошло и мгновения, как все четверо катались с хрипом по полу. Дан выронил сапфир, который подхватил Лат.
